Inc. Talks: ICO vs Венчурные инвестиции

Адепты ICO говорят, что эта модель финансирования идеальна для стартапов и может в скором времени вытеснить традиционных венчурных инвесторов с рынка. Представители венчурного рынка в серьезность конкуренции со стороны ICO не верят и считают, что для стартапов привлечение средств с помощью ICO может нести неочевидные риски. В нашем новом проекте Inc. Talks венчурные инвесторы и предприниматели, «попробовавшие» ICO, обсудили, когда российскому стартапу cтоит поднимать финансирование через ICО, а когда — с помощью «старого доброго» частного капитала или кредитов и есть ли будущее у ICO после хайпа.

Участники

Борис Акимов

основатель фермерского кооператива LavkaLavka

Алексей Соловьев

венчурный инвестор, партнер iTech Capital

Артем Инютин

сооснователь венчурного фонда TMT Investments

Михаил Лобанов

партнер венчурного фонда Target Global

Юрий Дейгин

основатель проекта Youthereum Genetics, вице-президент Фонда «Наука за продление жизни»

Модератор

Елена Краузова

Speedinvest Digital East

Полную видеозапись Inc. Talks можно посмотреть по ссылке.

О хайпе вокруг ICO и математическом расчете

Елена Краузова: По статистике недавнего исследования от европейского венчурного фонда Mangroove Capital Partners, объем средств, привлеченных через ICO во всем мире за последние девять месяцев, прошел отметку в $3 млрд. Регуляторы пытаются встроить в разных формах новый инструмент в существующие финансовые рынки, но то и дело в построенных мостах возникают бреши. Предприниматели, по моему опыту, разделяются на два лагеря — «не влезай, убьет» и «чем черт не шутит, попробуем». В нашей дискуссии сегодня нет представителей компаний, которые бы выиграли от раздувания шумихи вокруг ICO в финансовом смысле — все были на венчурном рынке и раньше (или развивали свой бизнес и раньше), а хайп ICO ворвался в вашу жизнь. ICO уже давно вышло за пределы блокчейн- и ИТ-проектов. Малый бизнес вовремя сориентировался, LavkaLavka — хороший пример. Вы — как человек вне блокчейн-тусовки — как присматривались к новому инструменту?

Борис Акимов: С одной стороны, было совершенно непонятно, что это такое. А с другой, когда разобрались, поняли, что уже очень давно идём по пути краудинвестинга.

Мы, наверное, одна из немногих (а может, и единственная) компания, которая привлекла довольно существенные деньги для малого бизнеса. Около 400 млн рублей на разные проекты от сочувствующих (эмоциональных, я бы сказал) инвесторов — наших покупателей. Мы понимали, что привлечем много маленьких инвесторов, потому что вокруг нас комьюнити доверяющих нам людей, мы им нравимся, и за причастность к нам они готовы платить. Но при этом мы должны предложить им какую-то юридическую структуру.

Когда эта идея впервые пришла в голову — хотели открыть свой рынок, — мы поняли, что человек 20-50 дадут денег. Но как это узаконить? Почти год мы с юристом искали схему, и в итоге люди стали соучредителями ООО (по российскому закону в компании может быть до 50 соучредителей). Были сложности с единовременным внесением денег, были вопросы от налоговой: «Как это — 45 учредителей и уставной капитал 180 млн, а не два человека и 10 тыс. рублей, как обычно?» Всё получилось, потому что люди доверяли LavkaLavka.

А когда окунулись в блокчейн и криптовалюты, мы поняли, что это развитие нашего подхода к привлечению инвестиций — много людей могут вложиться в бизнес. Не 50 человек, а 2 тыс. человек, 10 тыс. человек. Так что этот инструмент — плоть от плоти нашей.

КРАУЗОВА: Как далеко классический краудинвестинг ушел в России — мы ждали адаптирования законодательства, удаления многих сложностей и движения в сторону JOBS Act. Сегодня краудинвестинг (а также краудлендинг) активно развивает площадка Startrack, идет работа в группе ЦБ, как рассказывали ее представители, но, как я понимаю, до сих пор законодательство так и не адаптировалось? Поэтому вопрос к предпринимателям — насколько реально часто бизнес пользуется этим инструментом, насколько он популярен?

Юрий Дейгин: Мне кажется, краудинвестинговых платформ — заточенных под возврат инвестиций с прибылью — вообще нет, есть только краудфандинговые.

Артём Инютин: В России, мне кажется, стартапы, которые пытались заниматься краудинвестингом, до сих пор работают не пойми как. На них не ринулись тысячи или десятки тысяч желающих проинвестировать в перспективные проекты.

АКИМОВ: Самые успешные — это, наверное, когда какой-нибудь Гребенщиков хочет записать альбом. Ну, 7 млн рублей он получает.

КРАУЗОВА: То есть это хорошо работает для креативных индустрий, но не для более традиционного малого бизнеса?

АКИМОВ: Да. Эти платформы, вкладывая деньги в маркетинг, могут собрать самое большее 3 тыс. человек, которые суммарно инвестируют $1 млн.

Алексей Соловьев: И тут начинается ICO-хайп — десятки и сотни тысяч человек инвестируют десятки и сотни миллионов долларов. Но люди, которые занимаются краудинвестингом на ICO-хайпе, не инвестируют в проекты, а надеются, что проект вырастет в единорога или превратится в тыкву — то есть это чисто спекулятивные краудинвесторы. А желающие заниматься реальными краудинвестициями могли это делать и раньше.

АКИМОВ: Здесь важный момент: эти краудфандинговые платформы до сих пор не очень технологичны. Мы открывали в 2013 году свой первый магазин с помощью платформы Planeta.ru и там собрали 600 тыс. рублей. Люди давали нам эти деньги под честное слово — доказать, что мы брали на себя какие-то обязательства, никто бы не смог. В этом смысле токен всё-таки более ощутимая штука, он никуда не исчезнет. Это некое формальное обязательство: «вот вам кепка взамен этого токена».

КРАУЗОВА: А за рубежом краудинвестинг стал более технологичным?

ИНЮТИН: За рубежом AngelList 1 и подобные платформы очень сильно растут, этому способствуют сотрудники крупнейших IT-компаний из Долины. Они с удовольствием вкладывают в индустрию, которую реально понимают, в которую верят. Много новых устройств собирали инвестиции таким образом, сейчас стало много софта. Такой способ финансирования завоевал свое место на рынке и стал вполне надежным способом привлечения денег.

И теперь площадки работают над тем, чтобы все-таки привлечь хорошего якорного инвестора (хоть тот же фонд), к которому присоединятся остальные. Потому что это уже не «собрались три человека и дают по битку» — если фонд делает due-diligence, значит, люди проанализировали ситуацию, проверили финансовые модели, не просто «одна бабушка сказала». Это настоящая аналитика и математический расчет.

КРАУЗОВА: И AngelList запустил отдельную платформу — СoinList, через которую старатпы привлекли уже более $850 млн (по информации самой площадки) .

AngelList — платформа, связывающая технологичные стартапы с потенциальными инвесторами. Два основных продукта, предлагаемых платформой — фонды (на данный момент открытых фондов нет; капитализация шести ранее закрытых фондов в сумме составила около $14 млн) и синдикаты (аналог фондов для одного раунда; всего через них было инвестировано $675 млн). Все продукты доступны только для аккредитованных инвесторов (имеющих не менее $1 млн чистых активов или не менее $200 тыс. подтверждённого ежегодного дохода). Минимальная сумма инвестиций — $1 тыс. для синдикатов и $25 тыс. для фондов.

ИНЮТИН: Конечно. Они сейчас будут обязательно смыкаться с ICO, и это очень правильно.

СОЛОВЬЕВ: Стремятся в хайп.

ДЕЙГИН: А с другой стороны, рынок ICO уже движется в сторону рейтинговых агентств, которые в какой-то момент начнут делать какой-то минимальный due diligence 2 , и чтобы все это было с финансами и математикой. При этом сама форма ICO забирает у краудфандинговых платформ хлеб: зачем мне какой-то посредник, чтобы вкладывать в проект, если в формате ICO я могу выйти к аудитории напрямую?

Due Diligence — процедура анализа объекта инвестирования, приобретения, слияния или поглощения. Процесс, в ходе которого в интересах потенциального инвестора, покупателя или партнёра проводится всесторонняя оценка актива (исследование деятельности компании, проверка финансового состояния, инвестиционные риски и пр.)

О защите от мошенничества и криптоанархистах

КРАУЗОВА: Михаил, кому из проектов, сделавших ICO, ты бы дал деньги как венчурный инвестор?

Михаил Лобанов: Из тех, кого мы смотрели, никому.

Сейчас некоторые начинают понимать, что ICO у них не получается, — рынок охладился, идея не так хороша. Только кажется, что ICO делать просто, на самом деле нет. Проекты начинают к нам приходить: «Михаил, а может, вы в акции проинвестируете?». Мы говорим: «Нет, точно нет».

Из всех, кто сделал большое ICO и сейчас «торгуется», мне кажется, у Ripple 3 может быть большая история. Но мы отказались их финансировать еще на этапе, когда не было никакого ICO, потому что я, к своему стыду, просто не понял, что они делают.

КРАУЗОВА: Как проекту, поднявшему деньги на ICO при огромной оценке за счёт фанатов продукта, поднять следующий раунд? Есть мнение, что это невозможно.

ЛОБАНОВ: Необязательно. Есть фонды, которые категорически не вкладываются в ICO, но есть и те, кто понимает, что ICO дает некое плечо. Они инвестируют в проект малые деньги, а большую часть финансирования собирают через краудфандинг или краудинвестинг, и мне кажется, что всё больше фондов будут применять такую модель. Краудфандинг стар как мир — до ICO было IPO, а суть всё та же: ты выходишь на широкий рынок.

Сейчас всё перевернулось с ног на голову. Раньше фонд доводил проект до стадии, когда его акции могли купить обычные люди. Теперь ты можешь привлечь криптофанатов идеей, но как защитить их от мошенничества?

Ripple — децентрализованная система мгновенных денежных переводов и обмена валют. Позволяет обменивать любые ценности — фиатную валюту, криптовалюту, драгоценные металлы, авиамили, минуты мобильного трафика и т.п. В отличие от биткоина, транзакции Ripple подтверждаются консенсусом участников распределённой сети, а не реестром блокчейна, и за счёт этого проводятся быстрее (вычисление блоков требует времени). Разработанный для Ripple протокол используется многими компаниями, в том числе банками и платёжными системами, в качестве инфраструктурной технологии — так, 16 ноября к ним присоединилась American Express.

КРАУЗОВА: Будет ли подтягиваться шлейф мировых ICO? В Европе и США люди не так глубоко прошарены, им это всё очень интересно.

ИНЮТИН: Я обсуждаю это с нашими западными партнерами, американцами в том числе. Там уже все охладели к идее быстрых денег. Во-первых, нормальные фонды рассматривают участие в ICO, если есть настоящая, а не притянутая за уши связь с блокчейном и хорошего качества проект.

Во-вторых, люди пришли в себя и поняли, что блокчейн не сделает весь мир счастливым и не заменит всё на свете. У блокчейна будет свой сегмент (в том же финтехе, банковской сфере), но для этого как минимум нужно подтянуть законодательство — чтобы смарт-контракты имели юридическую силу. Да, очень хорошая, правильная технология, да, она займет свой большой кусок IT-пирога, и да, ICO будет развиваться — четко по правилам.

Но Америка всегда говорит: «Все запретим», а потом потихонечку начинает откручивать гайки. Так что она еще может стать главной криптодержавой.

КРАУЗОВА: Наступит день, когда американский президент скажет про ICO и блокчейн?

ИНЮТИН: Президент скажет все, что будет выгодно бизнесу, и Америка, как всегда, все деньги заберет себе. Китай тоже очень разумно подходит к делу — он, боясь оттока капитала и своих собственных финансовых проблем, сначала все прикрыл, потом подгонит законодательство, а потом даст технологии развиваться. А Япония и Корея смотрят на Китай.

ДЕЙГИН: А почему блокчейн не может вообще заменить фондовый рынок? Это же мечта любого криптоанархиста (или даже либертарианца), который не хочет, чтобы государство навязывало ему какие-то правила.

ИНЮТИН: Я-то не против. Но вот этого — «дайте денег на проект, в котором селебрити ручками машут, а мы вам за это токен» — не будет. Если будет цивилизованный рынок хороших проектов, а не всякой фигни, не привязанной к блокчейну…

ДЕЙГИН: Просто он должен быть не на NASDAQ’е, а на блокчейне. А так — та же акция, обеспеченная криптовалютой.

ИНЮТИН: Чтобы это было успешно, криптовалюта должна быть очень четко связана с технологиями блокчейна. А не как сейчас — поток «токенов всего».

О токенизации всего и эфемерности блокчейна

КРАУЗОВА: Сейчас мы спросим Бориса, все ли в принципе может быть токенизировано?

АКИМОВ: Посмотрите, как возникло государство? Гоббс писал, что некогда общество пребывало в состоянии «войны всех против всех», а потом был достигнут и подписан общественный договор и так появилось государство. Исходя из этого, блокчейн — это путь отмены государства: общество может договориться само, потому что доверие токенизируется. Я сейчас, с одной стороны, немного преувеличиваю, а с другой, думаю, лет через 50-70 не будет государства в его нынешнем виде. Это не значит, что в обществе наступит глобальный мир и любовь и все будут заниматься саморегуляцией через блокчейн. Что будет? Не знаю. Но так, как сейчас, не будет точно.

КРАУЗОВА: К вопросу о токенизации самых разных активов: Юра, у тебя очень необычный проект, — расскажи, пожалуйста.

Токен-холдер (англ. token holder) — держатель токенов (аналог акционеров в криптомире).

ДЕЙГИН: Мы разрабатываем терапию омоложения, то есть терапию против старения. Как у многих других краудфандинговых проектов, у нас продуктовые токены: они дают право получить эту терапию.

Что касается «токенизации всего», то любой бизнес, даже не связанный с блокчейном, может быть токенизирован через денежные потоки, акции, — если через криптовалюту перенести их на блокчейн и соответствующим образом выплачивать токен-холдерам 4 . Это аналог IPO, тут нет ничего нового. Но это происходит на некоем надгосударственном уровне, а государствам не нравится, что подрывается их монополия на печатание денег и контроль за фондовыми рынками. В этом и прелесть блокчейна — его очень сложно запретить именно потому, что он такой эфемерный.

АКИМОВ: Наверное, в конце 90-х еще казалось, что можно где-то запретить…

СОЛОВЬЕВ: Я как раз в конце 90-х попал на первую свою, скажем так, осознанную работу, и там все говорили, что в будущем всё будет «на интернете» — магазины, знакомства, даже образование. И ведь так и получилось! Всё вокруг теперь «на интернете» — а пришли к этому за какие-то 20 лет…

КРАУЗОВА: И выражение «интернет-проект» потеряло смысл.

СОЛОВЬЕВ: …Когда я начинал заниматься венчурными инвестициями, все говорили: «Мы в интернет не инвестируем, только в мобайл», — а теперь это одно и то же. То же самое будет с блокчейном и криптой. В какой-то момент они станут неотъемлемой частью нашей жизни, но будут просто инструментом исполнения, а не какой-то дополнительной ценностью бизнеса, сервиса или продукта. Если у тебя хреновый хлеб, блокчейн не поможет: ценность хлеба в его качестве. А что он ещё и токенизирован и не твой бухгалтер платит поставщику, а смарт-контракт отпускает платёжку, — ну хорошо, это просто инфраструктура твоего бизнеса.

КРАУЗОВА: В этом смысле блокчейн — уже сейчас такая же спорная сущность, как «инвестиции в мобайл»?

СОЛОВЬЕВ: Это очень хорошая технология, которая, если вдуматься, и изобретена-то не сегодня. Сейчас она достаточно подросла и может многие процессы организовать грамотно, быстро и экономно.

О защитном рефлексе майнеров и «инвестомании»

КРАУЗОВА: Давайте поговорим о роли традиционного венчура. В какой момент нужен венчурный инвестор? Миша, когда проект пойдет не на ICO, а к тебе?

ЛОБАНОВ: Мне кажется, примерно месяца через три: рынок охлаждается, нет больше в ICO легких денег, скоро хайп спадет и все снова пойдут к венчурным инвесторам.

Уже немало проектов, которые на ICO потратили $500 тыс., а собрали $300 тыс., но пока не все поняли, что это не та история, когда любой проходимец может получить лёгкие деньги.

Хорошему проекту гораздо легче получить деньги венчурного фонда, чем поднять их на ICO (я сейчас говорю про IT — не знаком с ситуацией в реальном секторе, тут скорее LavkaLavka может опытом поделиться). Фонд может ещё чем-то помочь — привести лиды в десятки крупных банков и т.п. ICO этого не даст.

КРАУЗОВА: ICO может позволить набрать огромный штат сейлзов, которые ковровой бомбардировкой проникнут в те же банки…

ЛОБАНОВ: …А можно нанять их на деньги, полученные от фонда.

Я расскажу, как общался с людьми, которые занимаются ICO. Попросил эксперта отобрать пять технологических проектов, назначил со всеми встречи. Из пяти трое не знали, что такое dial-in. Один считал, что я буду развивать бизнес операционно вместе с ним, удивлялся: «Когда же вы успеете?». После это я понял, что, наверно, это все-таки не то.

ИНЮТИН: Но это не обязательно должно быть или-или: можно и венчурное финансирование привлекать, и потом вместе идти на ICO. Догоняться, если можно так выразиться.

СОЛОВЬЕВ: Я тоже приведу пример. У нас сейчас в пайплайне есть проект, связанный с обычной логистикой — где конкретная фигня то ли едет, то ли плывет из точки А в точку Б. То есть нормальный оффлайновый бизнес. При этом в него вроде как встраиваются такие модные вещи, как Internet of Things, Big Data и блокчейн, и они не притянуты за уши, а, судя по всему, действительно могут изменить процессы в лучшую сторону. Что мы можем предложить этому проекту? Дать небольшой посевной раунд — пусть сделают MVP 5 платформы и докажут, что вот эти хайповые вещи действительно могут быть имплементированы в реальный бизнес-процесс.

MVP (англ. minimum viable product) — минимально жизнеспособный продукт, обладающий только функциями, необходимыми для проверки гипотезы, тестирования бизнес-модели и получения обратной связи от потребителей.

И если все получится, то, конечно же, мы об этом всем расскажем. Тогда, может быть, часть привлечённого раунда будет использована, чтобы выйти на ICO, привлечь еще больше денег, нанять много сейлзов и — поскакали-побежали. Но доказывать, что хайповые технологии могут совершенствовать реальный бизнес, придётся до того, как начнётся маркетинг. Это такой здоровый компромисс.

КРАУЗОВА: Интересно следить за проектами в экосистеме Ethereum. Более 800 децентрализованных приложений. Это примеры самых разных токенизаций, и уже сейчас видно, что часть проектов, завязанных на реальный мир, проходит все те же фазы — валидацию гипотезы, проникновение на рынок… Можно прямо на сайте отслеживать.

ЛОБАНОВ: Был недавно в Лас-Вегасе на конференции, проходил мимо казино при отеле и обратил внимание на интерфейс игровых автоматов — всё такое яркое, крутится, ничего не понятно. Я не знаю, кому это кажется красивым, но, видимо, на игроманов производит впечатление. И вот многие сайты ICO-проектов — один в один.

КРАУЗОВА: Есть ли какая-то возможность непрофессиональным инвесторам понять, что с ними будет, если они вкладываются в то или иное ICO? Как отличить проект, несущий объективную ценность для рынка, формирующий рынок и рассказывающий об этом с помощью маркетинговых инструментов, от пустышки, «накачанной» маркетингом?

«Разумный инвестор: Полное руководство по стоимостному инвестированию» — книга американского экономиста и профессионального инвестора Бенджамина Грэма. Впервые издана в 1949 году.

ETF (англ. Exchange Traded Fund) — биржевой инвестиционный фонд. Индексный фонд, ценные бумаги которого торгуются на бирже как акции и могут быть куплены через брокерский счёт.

СОЛОВЬЕВ: Я знаю, что с ними будет, все очень просто. Есть такая знаменитая книга «Разумный инвестор» 6 . Она толстая, но читать ее не нужно, достаточно понять, что за 100 лет на Уолл-стрит доходность 7%. Из 100 человек 10 зарабатывают более 10 тыс. %, а 90 потеряют 90% денег (пропорция может быть другой, но смысл от этого не меняется), и если хочешь рискнуть, можешь поиграть на бирже и оказаться либо с первыми, либо со вторыми, но «в среднем по больнице» будет 7%. А можно просто купить стандартный ETF 7 на индекс S&P 500 8 на 30 лет и получать свои 7% в твердой валюте. С ICO будет то же самое.

ИНЮТИН: Мне кажется, всё просто придет к цивилизованному рынку. Те, кто намайнил, — они тоже хотят диверсифицировать активы, чтобы не сидеть только в крипте. Поэтому все будет стабилизироваться, придут компании с нормальным доходом и хорошим продуктом — в них люди и будут вкладывать. А те гики, которые намайнили валюты, могут ну раз обмануться на плохом проекте, ну два… Но в конце концов у кого угодно выработается защитный рефлекс.

S&P 500 — фондовый индекс, включающий 500 акционерных компаний США с наибольшей капитализацией, отобранных компанией Standard & Poor’s.

КРАУЗОВА: Все-таки есть разница — рисковать деньгами LP 9 или каждого, кто готов присоединиться. Как между продажей сигарет по паспорту и продажей сигарет всем подряд.

ИНЮТИН: Те, кто готов присоединиться, сбиты в конкретные узкие комьюнити — группы и форумы — и постоянно обмениваются информацией, и ICO для проекта и фаундера — это риск своим имиджем. Если ты один раз провалишься со своим проектом, тебя на всех форумах предадут анафеме. Ты не сможешь запустить следующий проект на ICO — тебя запомнят.

LP (англ. limited partner) — партнёр с ограниченной ответственностью, пассивный инвестор. Инвестор или партнёр, который участвует в обязательствах компании своим взносом в её капитал, но не принимает участия в управлении бизнесом.

Вспомните кризис доткомов и лопнувший пузырь 2001 года, ведь это была как бы страна непуганых идиотов, когда фаундеры говорили: «Ребята, я сайт, у меня основной актив — месячная посещаемость!» — и нагоняли миллионов юзеров за сравнительно небольшие деньги, потом говорили: «Будьте любезны $20 млн, это оценка моей компании». Когда через 3-4 года пузырь лопнул, началась нормальная оценка и нормальное финансирование. IT-рынок цивилизовался — то же самое будет и на рынке ICO. Не надо думать, что те, кто майнит и вкладывает, — поголовно идиоты.

СОЛОВЬЕВ: Там разные люди есть. Если ты намайнил, то не можешь сидеть спокойно, тебе хочется эти деньги вкладывать. Есть такой термин — investment addiction, «инвестомания»: ты ей поддаёшься, вкладываешь, играешь — и на 37 ходу всё-таки получаешь мат. Мне кажется, очень многие люди, поднявшие лёгкие деньги на битке или ICO, попадут в эту ловушку. Да, они купят себе квартиру, машину, телевизор, — а дальше полезут вверх по пирамиде Маслоу. Там, на вершине, все деньги и проигрываются, особенно те, что достались на халяву.

Я, например, криптовалюту не покупаю, потому что не хочу попадать в хайп. Мне 40 лет, и все свои деньги я заработал потом и кровью. Мне каждую копейку очень больно тратить, вкладывать во всякие прожекты. Но если бы деньги достались мне легко, думаю, я бы давно уже купил себе и хлеб на блокчейне, и терапию омоложения.

О национальной психотерапии на блокчейне

АКИМОВ: Мне, как человеку и гражданину, крипта интересна не как способ увеличения капитала, а как способ самоорганизации локального сообщества. Я считаю, что это путь к устойчивому развитию. Мысль, что местное (где бы ни было это место) сообщество может выработать определенные правила игры, создать на базе доверия какой-то инструмент, который передается из рук в руки и подтверждает это доверие, приводит меня в восторг.

Например, мы в Татарстане говорили с местным чиновником — там в одном районе людям нужен мост. Он предлагает: давайте сделаем государственно-частное партнерство — часть денег мы дадим, часть вложат местные жители. Построят этот мост для себя, а токены смогут использовать для бесплатного проезда по этому мосту или продавать другим желающим.

Люди сами для себя смогут строить мосты, дороги, бензоколонки, школы, детские сады, парикмахерские. Это если не замена государству, то, по крайней мере, огромная помощь ему.

Следующий наш шаг после запуска системы Колионово 10 (которая на самом деле является способом посева для коина) — сделать так, чтобы люди стали им пользоваться, и тем самым породить его ценность. Создать инструмент — назовём его альтернативными коллективными инвестициями, — с помощью которого местное сообщество могло бы строить себе мосты и школы. Мне плевать, что там с ВВП, — я просто хочу жить счастливо на этой земле. И блокчейн нам дает конкретную возможность построить эту новую реальность.

Это будет происходить, как бы государство ни сопротивлялось. Создатель колионов жалуется на ОБЭП — понятно, что такие инициативы местного сообщества в покое не оставят, но в конце концов они победят.

КРАУЗОВА: Как ты поймёшь, собирает человек деньги на заправку или хочет с ними смотаться за границу?

АКИМОВ: У меня есть такая инициатива вместе с РАКИБ 11 (Российская ассоциация криптовалют и блокчейна), мне она представляется чем-то вроде блокчейн-земства. До революции в России были земства, которые открывали школы и больницы и научились делать так, чтобы деньги никуда не исчезали. Георгий Львов, во время Первой мировой войны возглавлявший «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам», стал председателем Временного правительства, потому что создал мощнейшую некоммерческую и неправительственную структуру, которая, по сути, подменила собой государство. Правда, с подавлением бунтов и мобилизацией солдат он не справился и эти функции, наверное, должны остаться у государства. Непонятно, может ли блокчейн взять на себя армию и флот, — все остальное может.

СОЛОВЬЕВ: На самом деле такое уже было. Я вырос в Москве, но меня на лето отправляли в деревню, в Орловскую область. Там в 90-е платили водкой за работу — поле вспахать, урожай собрать, отвезти. Хочешь что-то купить — переводишь её в фиат, едешь в райцентр. Покупаешь, например, ткань, шьёшь кому-то шторы — с тобой расплачиваются опять водкой. Тот же токен! И нормально работало, пока не запретили.

АКИМОВ: То есть доверие к национальной валюте было меньше, чем доверие к бутылке. Бутылка гораздо большей ликвидностью обладала.

Соловьев: Восхищаюсь масштабностью мышления Бориса, очень круто. Мы, венчурные инвесторы в IT, мелко плаваем: инвестируем в технологию, только если видим, что она может использоваться в хороших проектах. А ты говоришь, что она может изменить всю жизнь.

АКИМОВ: Мне кажется, главная проблема человечества (и особенно России) — отсутствие веры в себя. Все ждут, что кто-то придет — Путин, царь, губернатор, бизнесмен, сосед — и всё для меня сделает.

ИНЮТИН: Что ты хочешь — сто лет социализма…

Колионово — фермерское хозяйство в Московской области; весной 2017 года привлекло $500 тыс. через ICO. Как отмечал его инициатор — фермер и криптовалютный энтузиаст Михаил Шляпников, ICO Колионово стало продолжением эксперимента по созданию «локальной экономики», в рамках которого он ещё в 2015 году пытался ввести в обращение собственную квазивалюту (тогда подмосковный суд запретил выпуск бумажных «колионов»). По словам Шляпникова, криптоколион обеспечен сельхозпродукцией. Курс KLN на 17 ноября 2017 колеблется в районе $3,6 (данные WorldCoinIndex).

Российская ассоциация криптовалюты и блокчейна ставит своей целью содействие распространению технологии блокчейна и её интеграции в российскую экономику. Основатель — советник президента по вопросам развития интернета Герман Клименко; президент — бывший совладелец «Акадо», президент Ассоциации кабельного телевидения Юрий Припачкин. Одна из последних инициатив РАКИБ — законопроект, легализующий проведение ICO в России (не был внесён; разработку соответствующего законодательства президент поручил правительству).

Венчурные инвестиции в ИТ-сектор России

Венчурные инвестиции в сектор информационных технологий (ИТ-сектор) — самый активный и одновременно самый прозрачный сегмент рынка.

Содержание

Венчурное инвестирование в ИТ

Под венчурным инвестированием подразумевается приобретение акционерного, уставного капитала новых или растущих компаний, при этом приобретенная доля меньше контрольного пакета. Инвестируемые средства направляются преимущественно на развитие бизнеса, а не на выкуп долей существующих акционеров (основателей) компании.

Сектор информационных технологий включает в себя следующие подсектора (2012 г):

• услуги электронной коммерции сервисы по обмену и передаче информации;
• разработка и применение облачных технологий;
• телекоммуникации;
• рекламные технологии;
• мобильные приложения;
• сервисы и приложения,
• связанные с развлечениями (включая онлайн-игры), созданием и развитием социальных сетей и интернет-сообществ.

ИТ- и ИКТ-рынок России

• ИТ-рынок России
• ИКТ (рынок России)
• Индекс предпринимательской уверенности (ИПУ) на ИТ-рынке России

Разработан законопроект, снижающий риск посадок венчурных инвесторов

Законопроект «О науке», вносящий изменения в закон «О науке и государственной научно-технической политике», направлен правительством в Государственную Думу. Документ был размещен на официальном портале Госдумы 25 марта 2020 года.

Законопроект

Проект закона разработан Министерством экономического развития в соответствии с поручением президента об изменениях, устанавливающих допустимый уровень финансовых рисков тех институтов развития, которые осуществляют венчурное финансирование с использованием бюджетных средств высокорискованных технологических проектов, данного правительству 24 января 2020 года.

Он закрепляет такие понятия, как «технологический проект», «венчурное и прямое финансирование инновационных и технологических проектов» и «институт инновационного развития». Также документ предписывает учитывать при венчурном финансировании инновационных проектов неопределенность рыночных и технологических перспектив их реализации, которые могут повлечь в том числе потерю финансовых и иных ресурсов.

Помимо того, законопроект предполагает проведение институтами инновационного развития при предоставлении венчурного и прямого финансирования, а также иной государственной поддержки экспертиз инновационных и технологических проектов до начала их финансирования, в процессе их реализации и, при наличии соответствующей потребности, после их завершения.

Плановыми (прогнозными) результатами реализации инновационных и технологических проектов, осуществляемых за счет венчурного и прямого финансирования, в соответствии с законопроектом, являются финансовые, экономические, социально-экономические, научно-технические и иные общественно полезные результаты.

Помимо того, успешность венчурных фондов и их финансирования, согласно проекту закона, проводится по принципу интегральности и ретроспективности. Он предполагает оценку достижения целевых и промежуточных, а также плановых результатов инновационной деятельности с начала получения государственных средств.

Также в оценку эффективности использования бюджетных средств при реализации инновационных и технологических проектов законопроект внедряет принцип «аудита процесса» предоставления государственного венчурного финансирования. Его особенности, согласно документу, установит правительство. Они будут присутствовать в:

• формах и условиях применения бюджетных средств;
• критериях принятия решений о финансировании стартапов;
• методах управления рисками при реализации проектов, в том числе требованиях к проведению экспертиз и осуществлению мониторинга реализации венчурного финансирования
• правилах оценки эффективности использования таких средств;
• полномочиях и ответственности ГРБС за осуществление мониторинга соблюдения методов управления рисками и критериев принятия решений.

Цели проекта закона

В пояснительной записке к проекту закона «О науке» его целью обозначено формирование единой системы принципов господдержки инновационной деятельности и реализации высокорискованных технологических проектов. Такая система, по мнению авторов законопроекта, будет способствовать более результативному осуществлению деятельности институтами развития, а также позволит контрольным и надзорным органам более комплексно подходить к оценке допустимости финансового риска при реализации инновационных проектов.

Помимо того, законопроект нацелен на создание единой системы принципов снижения рисков необоснованного уголовного преследования организаций, осуществляющих инновационную деятельность.

Еще одна цель, преследуемая законодательной инициативой — установление допустимого уровня финансовых рисков участников венчурного рынка, в числе которых — предприниматели, стартапы и институты развития, осуществляющие венчурное финансирование с использованием средств госбюджета.

Благодаря достижению обозначенных целей законопроект, по мнению его авторов, приведет к увеличению объема венчурных инвестиций в инновационные проекты, особенно на ранних стадиях их жизненного цикла, а также ускорение развития высокорискованных технологических проектов и их перехода на более зрелые стадии.

Мнения о законодательной инициативе

В феврале 2020 года Агентство стратегических инициатив (АСИ) создало рабочую группу для работы над изменениями нормативного-правового регулирования, связанного с венчурным инвестированием. Как рассказали TAdviser в Российском фонде развития информационных технологий (РФРИТ), состоявшем в данной рабочей группе, по итогам прошедших обсуждений она сформулировала соответствующие предложения и направила от имени агентства стратегических инициатив в Министерство экономического развития. Предложения включали поправки в федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике» и Уголовный кодекс РФ.

TAdviser спросил участников рабочей группы, насколько, в итоге, оптимальным получился разработанный Минэкономразвития законопроект. Полностью в положительном ключе документ оценили не все из них. Помимо того, как выяснил TAdviser, некоторые их предложения не нашли своего отражения в проекте закона.

Так, в документе не была учтена необходимость ввести в обязанность российским институтам развития выделять часть средств для управления множеству частных управляющих команд. Выделять через так называемый «фонд фондов» без рисков уголовного преследования в случае неуспеха. В то время, как в необходимости данного выделения средств убеждено все венчурное сообщество, включая участников рабочей группы, и такая схема используется всеми крупными фондами национального благосостояния в мире. Об этом TAdviser проинформировал декан факультета технологического менеджмента и инноваций университета ИТМО, сооснователь биотехфонда ATEM Capital Антон Гопка.

По его мнению, для стимулирования инноваций необходимо предоставить возможность крупнейшим российским государственным финансовым институтам давать некоторую долю средств, значительно менее 10%, в управление частным управляющим компаниям, которые смогут на свой страх и риск разместить их в максимально рискованных активах, какими и являются прорывные инновации. В случае неуспеха инвестиций, по словам Гопки, главным «штрафом» управляющей команды станет неполучение своего дохода, повлекущего за собой в будущем сложности в привлечении нового финансирования.

Другой необходимой мерой Антон Гопка видит полное исключение сценария уголовного преследования за неуспех венчурного фонда.

Однако у главы ATEM Capital сложилось впечатление, что при разработке проекта закона на рынке было опрошено большое количество экспертов, имеющих мнение о проблемах венчурного инвестирования в России.

Подзаконные акты

Генеральный директор Российской венчурной компании (РВК) Александр Повалко обратил внимание TAdviser, что компания занимается серией подзаконных актов будущего закона «О науке». Они будут регулировать порядок предоставления бюджетных средств для государственной поддержки инновационной деятельности через институты развития, а также определять критерии и принципы создания фондов в зарубежных юрисдикциях и инвестирования в иностранные компании для трансфера в Россию лучших мировых технологий.

В Счетной палате TAdviser заявили, что, помимо определения особенностей осуществления институтами инновационного развития государственной поддержки инновационных и технологических проектов, необходимо утверждение перечней таких институтов, а также введение риск-ориентированного подхода при экспертизе проектов и оценке их эффективности.

В ведомстве убеждены, что правительству и Минэкономразвития предстоит большая работа по разработке нормативно-правовых актов, касающихся мониторинга инвестиционной деятельности институтов инновационного развития, венчурных фондов и проектных компаний, порядка проведения оценки инвестиционного портфеля, оценки результатов деятельности институтов инновационного развития, использующих механизмы венчурного инвестирования, порядка обоснования и предоставления бюджетных средств на государственную поддержку высокорисковых проектов.

Генеральный директор Skolkovo Ventures Владимир Сакович отметил, что цели закона «О науке» будут достигнуты в зависимости от того, насколько детальными и гибкими будут его подзаконные акты и как они будут исполняться.

Главным фактором, сдерживающим венчурное инвестирование с использованием госбюджета, по мнению Саковича, является риск уголовного преследования за нецелевое использование государственных средств. Этого, по его словам, опасаются и стартаперы, и инвесторы.

Поручение об изменении нормативной базы венчурного инвестирования в ИТ-индустрии

До 1 июня 2020 года в нормативно-правовые акты РФ должны быть внесены изменения, устанавливающие допустимый уровень финансовых рисков тех институтов развития, которые осуществляют венчурное финансирование с использованием бюджетных средств высокорискованных технологических проектов, следует из поручения президента РФ Владимира Путина, данного правительству РФ 24 января 2020 года.

Ответственным за исполнение данного поручения назначен Михаил Мишустин. По состоянию на 3 февраля 2020 года изменения нормативно-правовых актов, предусматриваемые поручением, еще не разработаны. Их формированием занимается специально созданная АСИ рабочая группа.

Появлению поручения предшествовало указание в сентябре 2019 года ставшим в январе 2020 года вице-премьером РФ Андреем Белоусовым президенту РФ Владимиру Путину основной проблемы венчурного рынка на встрече главы государства с лидерами техпроектов и компаний национальной технологической инициативы.

Тогда же участники встречи — представители компаний национальной технологической инициативы — сформулировали ряд базовых предложений, которые могли бы изменить ситуацию и ввести риск в правовое поле. Президент поручил оформить все идеи.

После данной встречи и выхода поручения главы государства, как проинформировали TAdviser в АСИ, агентство проводило сбор идей и предложений от разных заинтересованных сторон по соответствующим нормативным изменениям. 27 января 2020 года генеральный директор агентства стратегических инициатив Светлана Чупшева на встрече с Владимиром Путиным сообщила о промежуточных результатах этой работы.

В направлении нормативных изменений, связанных с венчурным финансированием высокорискованных технологических проектов, как отмечала Чупшева на встрече, АСИ уже сделало первые наработки.

Специально созданная АСИ межведомственная рабочая группа, в состав которой входят представители правительства РФ, Счетной палаты, институтов развития, а также госкорпораций, как проинформировали TAdviser в АСИ, занимается доработкой и упаковкой собранных агентством предложений. Данная группа находится в активной стадии работы, первые результаты ее деятельности будут готовы к 1 марта 2020 года.

Пока что о конкретных изменениях в нормативно-правовую базу говорить еще рано — сформулированы лишь базовые подходы, утверждают в АСИ. Вместе с тем, некоторые идеи участников рабочей группы агентство уже представило у себя на сайте. Правда, как отмечают в АСИ, делать вывод об их включении в консолидированные предложения индустрии пока преждевременно.

На официальном сайте АСИ приведены идеи нормативных изменений таких компаний, как «Роснано», Skolkovo Ventures, университета ИТМО, а также спецпредставителя президента Дмитрия Пескова.

По словам управляющего директора «Роснано» по правовым вопросам Валерии Ковалевой, принципиально важно ввести категорию «права на риск» в правовое поле. В этом смысле, по ее мнению, одной из ключевых инициатив является изменение подхода контролирующих органов к оценке успешности инвестиций.

У предприятий, которые инвестировали государственные деньги в прошлом, по ее словам, должна появиться возможность пройти «венчурную амнистию» по их портфелю и сделкам.

В Skolkovo Ventures предлагают использовать портфельный подход к оценке фондов в совершенных сделках, сообщает гендиректор инвестплатформы Владимир Сакович. По его словам, также нужно разграничивать ответственность сторон сделок «исходя из имеющихся у них прав и полномочий влияния на принимаемые решения в проектах».

Для обеспечения технологического рывка и здоровой индустрии венчурных инвестиций, по его мнению, частные управляющие команды должны исчисляться многими десятками. Наиболее эффективный инструмент стимулирования венчурной отрасли, как отмечает Гопка — формирование государственных фондов с различными мандатами и передача корпоративных венчурных фондов в руки независимых управляющих компаний.

TAdviser также узнал позицию госкорпорации «Ростех» относительно улучшения ситуации на венчурном рынке.

Минимизация рисков потерь и убытков в области венчурного инвестирования в корпорации достигается за счет подбора проектов с понятными производственными и коммерческими перспективами либо проектов, позволяющих получить быстрый доступ к новым технологиям, на самостоятельную разработку которых у компании могли бы уйти значительные средства.

2019: 60% венчурных инвестиций в России пришлось на ИТ-сектор

60% венчурных инвестиций в России в 2019 году пришлось на ИТ-сектор. Это больше, чем в мире, где показатель не превышает 40%. Об этом свидетельствуют данные Счетной палаты (СП), которая проанализировала развитие российского венчурного рынка с 1990-х годов.

Объем этого рынка по итогам 2019 года оценен ведомством в $124 млн. Таким образом, на ИТ-отрасль пришлось порядка $74,4 млн венчурных денег. У фондов с участием госкорпораций доля инвестиций в информационные технологии ещё выше — около 70%, приводят «Ведомости» данные СП.

При этом, согласно расчета палаты, Россия отстала от стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по объему венчурных инвестиций в 43 раза и в 11 раз уступает под доле венчурных инвестиций в процентах к ВВП среднему показателю по странам ОЭСР. Доля венчурного инвестирования на посевной и начальной стадиях в России составляет 7% и 20% соответственно против 10,5% и 52,8% по странам ОЭСР соответственно.

По мнению сооснователя United Investors Александра Горного, на популярность инвестиций в ИТ влияет несколько факторов. Во-первых, это низкий порог входа — например, для запуска онлайн-проекта нужно меньше денег, чем для старта клинических испытаний нового лекарства.

Во-вторых, ИТ-компанию легче вывести на мировой рынок — технологические проекты почти не сталкиваются с таможенными и регулятивными барьерами. Важность обоих факторов в ближайшие годы падать не будет, так что и статистика кардинально не изменится, считает эксперт

В ИТ-секторе можно быстро увидеть первые результаты без серьезных вложений в инфраструктуру и многолетних ожиданий, говорит главный исполнительный директор компании Digital Doubles Александр Неймарк. Учитывая факторы оттока квалифицированных специалистов в прошлом и тенденцию к развитию ИТ-инфраструктуры в России, а также то, что ряд передовых технологий в мире безусловно закреплен за русскими (сфера распознавания лиц, блокчейн-разработки) ИТ-специалистами, неудивительно, что ИТ-сектор в России является очень привлекательным для инвестиций, считает он.

Кроме того, как отметил эксперт, рубль слаб, зарплаты специалистов относительно невелики для вложений, а процент возвратности на вложенный капитал довольно велик.

С ростом конкуренции инвесторов на международной арене за хорошие ИТ-проекты условия «входа» ухудшаются, что, в свою очередь, вынуждает некоторых инвесторов включать в свой фокус и смежные отрасли, сказал «Ведомостям» глава центра технологий и инноваций PwC Russia Владимир Бубницкий.

Роль венчурных инвестиций и их доля в общем объеме финансирования ИТ-рынка постоянно повышается, замечает управляющий директор Skolkovo Ventures Станислав Колесниченко.

По мнению Колесниченко, инвестиции в ИТ-отрасли позволяют получить быстрое понимание успешности того или иного технологического решения или определенной бизнес-модели. В России проекты в сфере ИТ пользуются популярностью по тем же причинам, что и в мире в целом, но эти причины усиливает наличие политических и страновых рисков.

Для крупной компании естественно присутствовать на быстро развивающихся рынках инноваций и венчурных инвестиций. Одной из форм такого присутствия является корпоративный венчурный фонд и, опираясь на приведенную статистику, можно сказать, что наиболее часто создание венчурного фонда на этих рынках свойственно корпорациям в сфере информационных технологий, объясняет венчурный инвестор, основатель A.Partners Алексей Соловьев. [1]

TAdviser: Корпоративный венчур в ИТ-индустрии России

• Основная статья Корпоративный венчур в ИТ-индустрии России

J’son & Partners Consulting: Инвестиционный потенциал российского ИТ-рынка

В чем особенность российского IT рынка, например, по сравнению с близким ему телеком-рынком? IT рынок – это информационно закрытый рынок в отличие от телеком-рынка, про который много что известно и понятно. При этом компании очень сильно отличаются друг о друга и, более того, различная выручка от различных направлений внутри одной компании или группы компаний тоже очень сильно отличается. Мультипликатор этой выручки может отличаться в 10 и более раз, поэтому просто анализируя компанию стандартным методом по объему выручки, EBITDA, темпам роста и так далее можно очень сильно ошибиться [2] .

В этой ситуации анализ лишь на таких формальных статистических данных плохо работает, поэтому мы использовали все свои знания, которые накопили за 20 лет исследований этого рынка, с одной стороны, с другой стороны мы полагались не только на себя и привлекли примеры IT компаний (мы не пытались провести такое статистическое исследование), но мы привлекли 13 компаний, провели глубинные интервью с ними, чтобы понять, как наша точка зрения на рынок соответствует точке зрения тех игроков, которые на этом рынке и играют, и его формируют.

Если мы посмотрим на IT рынок, то первая особенность, которая его отличает от телеком, например, рынка — это то, что про телеком-рынок никто не спорит о его объемах. Те объемы, которые называют официальные данные статистики — это Минэкономразвития и подотчётный ему Росстат — это примерно 1,6 трлн рублей, ни у кого не вызывают никаких вопросов. Никто не спорит и не говорит о том, что, например, не 1,6 трлн., а 3,2 млрд. Для IT рынка это не так.

Есть официальные данные, которые публикует Минэкономразвития ежегодно, и мы их свели на один график. Впервые, кстати, не знаю почему, государство этого не делает. И вот эти цифры, суммарно около 700 млрд. рублей. Если посмотреть альтернативные отчёты, которые описывают IT рынок, мы увидим, что есть оценки в два раза больше этого рынка, например, 1,3 трлн., 1,4 трлн.

Причина может быть в том, что, в отличие от телеком-рынка, IT рынок не требует лицензирования. Это нелицензионная деятельность, поэтому само понятие «IT рынок» очень расплывчато. Кто-то включает какие-то сегменты, кто-то не включает. Для нас было очень важно ориентироваться именно на официальные цифры Минэкономразвития, потому что а) нам было важно посмотреть, какую долю в экономике, ВВП России составляют отдельные сегменты, чтобы понять тот потенциал роста, который у них есть. Это с одной стороны. С другой стороны эти цифры вполне адекватно описывают динамику рынка, которая очень сильно коррелирует с интересами инвесторов к игрокам этого рынка. Единственное, что мы здесь убрали — это из синей части «услуги» широкополосного доступа в Интернет, которые частично сидят … в ИТ-услугах в связи с особенностями статистики. Больше мы здесь ничего не делали.

И мы здесь видим, что можно выделить три периода развития российского IT рынка, начиная с начала нулевых годов. Первый этап – это этап бурного роста объемов, который начался ещё где-то с 99-го года и продолжался до 2008 г. Примерно с 2004-го, 2005 г. начался процесс консолидации отрасли и подготовки к выходу на IPO крупных IT компаний. В 2007-м году эти IPO начались, например, это IPО Sitronics , листинг IBS на Франкфуртской бирже и выход на IPO ещё одной российской компании, дочки РБК. Но потом этот процесс прекратился. Наступил 2008 г., произошел резкий слом тренда, и те IPO, которые готовились, в частности, здесь присутствует Алексей Ананьин, который был одним из проводников IPО объединённой компании IBS Borlas, которое планировалось на конец 2008 г. – начало 2009 г. Это был один из тех IPO, которые не состоялись.

На самом деле, с тех пор крупных IPO именно классических IT компаний, я здесь не беру Яндекс, Банк Тинькофф, их не было.. было только два IPO. Это IPО Luxoft и EPAM…, но эти компании в крайне малой степени зависят от российского рынка. На российский рынок у них приходится менее 10 % выручки, поэтому это IPO глобальных компаний, которые некорректно относить на счёт российского рынка. Мы видим совершенно чёткую корреляцию между темпами роста рынка и интересами инвесторов.

Почему? Потому что трансформация тем актуальнее, чем хуже ситуация в экономике, а количественный рост происходит только при улучшении, при соответствующем росте экономики страны, чего сейчас не наблюдается. Здесь можно говорить о том, что внутренняя качественная трансформация рынка IT вызвана общей стагнацией российской экономики и является долгосрочным устойчивым фактором.

Теперь давайте поговорим про потенциал. Его очень интересно оценивать с точки зрения сопоставления долей соответствующих сегментов IT рынка с соответствующими сегментами рынка, например, в США. Что мы здесь видим? Начинаем с хорошо знакомого инвесторам телеком-рынка. Здесь имеет место паритет, когда доля телеком-рынка в общей структуре экономики России и соответствующая доля в США практически равны. Это говорит о чем? Во-первых, это говорит о том, что такой паритет вполне достижим при определённых условиях, и, во-вторых, что у нас с точки зрения инфраструктуры все нормально. С точки зрения широкополосного доступа в интернет, телефонной связи и так далее, инфраструктура есть, и она хорошо монетизируется.

Если мы пойдём дальше, посмотрим на сегмент айтишного железа, мы видим здесь, что ситуация существенно хуже. Причём если мы разделим этот сегмент на пользовательское железо, персональные компьютеры, ноутбуки и так далее, то мы увидим, что здесь тоже примерный паритет. То есть у нас и с широкополосным доступом все нормально, и с пользовательской техникой, а вот с корпоративным железом, которое является основой для следующего сегмента, гораздо хуже.

Это говорит о том, что существуют какие-то очень существенные сдерживающие факторы, которые не позволяют это сделать, но при их устранении возможен просто взрывной рост. И, опять же, пример телекома показывает, что паритет вполне возможен.

Мы внимательно посмотрели на рынок именно IT услуг. Здесь, если на предшествующем слайде были оценки Минэкономразвития, то здесь мы сделали собственные оценки по совершенно другой методике, но удивительно, что объемы совпали с точностью до 10 %, что говорит о том, что, вероятно, при оценке объема рынка IT услуг мы сильно не ошибались. Повторюсь, что методики абсолютно разные, результаты совпадают. Здесь не нужно очень внимание обращать на вот эти вот колебания динамики, это просто особенности методики, но здесь тоже виден этот тренд бурного роста, только он здесь продолжался существенно больше дольше, до 2012 г., а потом переход в стагнацию. Возникает вопрос – это потолок или можно с этим что-то сделать? Если мы посмотрим на девятикратную разницу этого паритета и умножим ещё на пятнадцатикратную разницу экономики России и США, мы увидим, что

Поэтому интересно посмотреть на причины, почему так? Что сдерживает? И, на наш взгляд, основная причина состоит в том, что у нас кратно меньше, четырёхкратно меньше проникновение… Ещё забыл важный момент сказать, что, если мы посмотрим на структуру этого рынка, мы увидим, что в основном этот рынок образован услугами по внедрению корпоративного ПО, бизнес приложений. Это ERP системы, это ECM, PLM системы и так далее, все виды многопользовательских корпоративных информационных систем. То есть объем рынка IT услуг – это, фактически, объем потребления многопользовательских бизнес приложений в России. Практически можно знак равно поставить. Так вот, у нас проникновение таких систем в России в четыре раза меньше, чем таковое в США, и именно это определяет разницу объемов. А почему меньше? Дело в том, что у нас также примерно четырёх – пятикратная разница в производительности труда. Что это означает? Это означает, что при одинаковой численности персонала объем выручки компании в России в четыре раза меньше. А это означает, поскольку IT бюджет считается от выручки, примерно 1 % составляет, что у российских компаний одного и того же размера в четыре раза меньше денег на финансирование IT.

Дело в том, что при классической модели внедрения бизнес приложений существует очень большой входной порог, связанный с необходимостью внедрения этого приложения, который для компании относительно небольшого размера является непреодолимым препятствием. Эта планка в России в четыре раза ниже, чем таковая в США. В США множество компаний проходит над этой планкой, у нас нет.

Нужно что-то, что сломало бы этот замкнутый круг. Здесь имеет смысл внимательно посмотреть на упомянутую предыдущими докладчиками

• новую парадигму предоставления, развёртывания программных приложений, которые условно называются облачными, и
• на то, что сейчас принято называть цифровизацией.

Давайте посмотрим, какие препятствия внедрению существуют при классической модели использования IT. Первым препятствием является необходимость купить лицензию, то есть мы должны, ещё не зная результата внедрения, существенные деньги затратить на покупку лицензии. Облачная модель это препятствие устраняет, она предоставляет возможность платить по фактическому объему потребления и путём постоянных платежей, что эту часть барьера существенно снижает. Дальше. Ещё более существенные затраты – это затраты на внедрение. Во-первых, по статистике они примерно в два раза больше, чем затраты на лицензии, то есть это ещё более существенный барьер, при этом заявленные сроки внедрения составляют, примерно, сейчас, по данным глобальной статистики, 21 месяц. Это очень долго, и ещё примерно в половине внедрений эти сроки существенно возрастают относительно запланированных. Это является вторым очень сильным сдерживающим фактором, который при помощи облачной модели также существенно нивелируется.

Почему? Потому что облачная модель – это новая парадигма развёртывания, которая не предполагает столь тяжелого и сложного внедрения. Потому что, с одной стороны, используется другая философия развёртывания системы, то есть это подход с преднастроенного шаблона в микросервисные архитектуры. Это устраняет человеческий фактор, который есть на этапе внедрения. Потому что на практически одинаковых предприятиях, на которых мы выбрали одинаковый программный продукт и его внедряли, в результате получились разные внедрения. Третий момент и препятствие состоит в том, что даже после успешного внедрения роль информационных систем состоит в информационной поддержке принятия решения, а не, собственно, в автоматизации самих процессов, то есть человек из этих процессов не устраняется. Все равно присутствует ручной ввод информации, все равно присутствует человеческий фактор, который связан с тем, что человек просто не выполняет процесс так, как он заложен в системе.

Вот здесь уже начинается то, что называется цифровизацией, когда у цифрового предприятия средство автоматизации – это уже не средство информационной поддержки, а то, что исполняет сам процесс. Мы убираем человеческий фактор из этого процесса, во-первых, и, во вторых, мы получаем данные, которые имеют точку правды, потому что данные в эту систему поступают не от человека, а непосредственно от тех устройств, которые в этой системе находятся. Здесь мы получаем результат, который а) существенно снимает барьеры доступа к средствам автоматизации, при этом существенно повышает и улучшает экономику таких средств, экономический эффект такого внедрения, и при этом ещё снимает риски, то есть здесь можно говорить о том, что доля приложений, которые используются в облачном формате является маркером уровня цифровизации, и она существенно улучшает доступность сложных средств автоматизации для небольшой компании.

Когда мы говорим о проникновении, имеет смысл говорить в терминах классических …. Что это? Это означает, что сейчас есть существующий барьер доступа, который находится примерно на границе средней и крупной компаний, и можно посмотреть, что будет, если этот барьер сдвинется, например, до уровня малых и микропредприятий. Зелёным закрашен тот рынок в денежном выражении, который существует сейчас. Белым – это рынок, который может возникнуть при сдвигании этого существенного барьера в сторону микропредприятий, это существующий объем примерно в два раза больше, и ещё потенциально огромный рынок состоит в том, если эти приложения смогут дойти до индивидуальных предпринимателей и даже домохозяйств, потому что домохозяйства тоже можно рассматривать как предприятие. У него есть ресурсы, закупки, финансы, проекты и так далее. Здесь мы видим, что чем дальше сдвинут барьер доступа в сторону небольших компаний, тем больший объем такой рынок имеет. Например, если мы посмотрим на рынок США, то мы видим, что более 50 % от общего объема потребления облачных сервисов в США приходится на малый бизнес. То же самое мы наблюдаем в Бразилии, то есть существует совершенно чёткая взаимосвязь между уровнем проникновения и объемом рынка.

Ещё один существенный фактор, который также надо учитывать при оценке компании. Дело в том, что .

Но при этом, что мы видим? Мы видим, что переход от классической модели внедрения к облачной существенно увеличивает долю добавленной стоимости, которая создается российскими компаниями. Это именно тот фактор, который очень сильно влияют на мультипликатор выручки. Например. Если классическая модель развёртывания, предполагающая наличие железа на стороне потребителя системы составляет сейчас, примерно, 420 млрд. рублей, там доля добавленной стоимости, которая создается российскими компаниями крайне невелика. Она составляет менее 15 %.

Если мы посмотрим на ту же инфраструктуру, но в формате облачного сервиса IaaS, мы увидим, что доля, несмотря на то, что этот рынок составляет пока всего лишь около 8 млрд рублей, доля добавленной стоимости, создаваемая российскими IT компаниями, здесь кардинально выше. И та же самая ситуация со всеми другими рынками.

Отдельно отмечу большой рынок, 208 млрд рублей — это рынок, который ориентирован уже не на российский рынок, а на экспорт, то есть это часть уже глобального рынка. Это тоже очень перспективный сегмент, но он здесь показан условно, потому что это не часть российского рынка. Давайте посмотрим на то, как может вырасти российский рынок бизнес-приложений с точки зрения проникновения. Сейчас мы видим, что существующее проникновения таких многопользовательских сложных бизнес-приложений без учёта бухгалтерских систем составляет в России всего около 21 %. Это данные, полученные путём косвенных оценок на основе данных компании Parallels, но мы их перепроверили по данным наших коллег. Они в 2015-м году провели очень большой опрос российских корпоративных пользователей IT систем, например, у какой доли из них установлены такие сложные системы и кто планирует их устанавливать. Так вот, у них получились схожие данные, там даже менее 21 % получилось проникновение. Очень важный момент состоит в том, что те, у кого нет этих систем, ответили отрицательно на вопрос о том, планируют ли они внедрять такие системы. Это говорит о том, что модель внедрения onpremises таких систем себя исчерпала, то есть этот потенциально огромный рынок можно взять только с облачной модели, потому что любая другая вызывает все эти проблемы, которые я описал, они делают IT системы недоступными большей части российских предприятий.

Если эти барьеры преодолеть, то какое потенциально достижимое у рынка проникновение? Если бы у нас был уровень проникновения таких систем как в США в 2013-м году, то общий уровень проникновения был бы не 21 %, а почти в четыре раза выше, 76 %. Это первый потенциал роста, но не единственный. Второй потенциал роста состоит в том, что сейчас соотношение облачных размещений и систем onpremises составляет примерно один к 10 в пользу onpremises внедрений. Уменьшение доли внедрения onpremises и соответствующий рост облачного размещения также способствует росту рынка. Дополнительным фактором является, конечно же, программа «Цифровая экономика». Здесь мы отдельно отметим новую стратегию, которая ориентирована на поддержку этой программы, а также меры по стимулированию импортозамещения, меры поддержки российских разработчиков.

Мы сделали прогноз основных рынков, основных видов облачных сервисов в России как с точки зрения проникновения, так и с точки зрения роста объемов этих рынков в денежном эквиваленте. Здесь представлены два сценария. Первый сценарий консервативный. Это значит, что рынок будет развиваться так, как он развивается в основном за счёт собственных средств компаний, как это происходит сейчас. И более агрессивный сценарий, который предполагает, что будет привлекаться внешнее финансирование. При этом, если мы посмотрим на строчку проникновения, агрессивный сценарий, мы увидим, что он никакой не агрессивный, и в 2021-м – 2023-м году он предполагает, что уровень проникновения SaaS без учёта сервисов обязательной отчётности будет составлять меньше 20 %, а уровень проникновения IaaS — чуть более 15 %. То есть с точки зрения роста выручки – да, это агрессивный сценарий, потому что, например, по SaaS выручка возрастает более, чем в 10 раз, а вот с точки зрения проникновения – это не агрессивный сценарий, у него есть ещё огромный потенциал роста.

Вот так выглядит результат консервативного прогноза. Мы прогнозируем, что сегменты, ориентированные на onpremises будут сокращаться, но плавно, то есть никакого аврального падения не будет, и при этом будут расти сегменты, которые связаны с облачными моделями. Это IT оборудование как облачный сервис, IaaS, это ПО как облачный сервис, при этом поставки лицензий и оборудования для onpremises внедрений и традиционные IT услуги, которые ориентированы на внедрение onpremises будут плавно сокращаться. Почему это консервативный сценарий? Отдельно мы выделяли вот эту базовую составляющую для оценки весомой привлекательности IT компаний, это динамика добавленной стоимости, которая задается российскими IT компаниями. Здесь мы прогнозируем небольшое снижение добавленной стоимости, которое возникает за счёт перепродаж программного и аппаратного обеспечения, и при этом имеет место стабильный рост добавленной стоимости, который возникает за счёт IT услуг и разработки ПО. Почему такой небольшой? Потому что рост облачной компоненты будет компенсироваться некоторым снижением onpremises компоненты.

Так, действительно, малый размер российского рынка IT услуг и, собственно, корпоративных информационных систем является серьезным ограничителем в ситуации фактического отсутствия российских IT компаний на рынках внешнего финансирования. Это, кстати, очень сильно отличает российский рынок именно от рынка США, где очень сложно найти крупную успешную IT компанию, которая ни разу бы не привлекала внешнее финансирование. У нас, скорее, ситуация обратная, из огромного количества вполне успешных найти компании, которые ни разу к этому не прибегали.

С другой стороны, очень существенно препятствует выходу российских компаний на глобальный рынок. Почему? Потому что старые рынки большого объема, там очень высокая конкуренция, они низкомаржинальны, соответственно, они обладают очень ограниченным источником собственных средств на развитие, а новые, хоть и гораздо более маржинальные, но они очень малы по объему, потому что трансформация у нас началась с существенным запозданием относительно мира.

На наш взгляд, в настоящее время складывается весьма благоприятная ситуация для вхождения капитала перспективных IT компаний.

Данные ФРИИ

По просьбе Inc. Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) собрал статистику всех сделок в сегменте «IT и интернет» на российском рынке за 2016 год и первый квартал 2017-го. Полученные данные наглядно показывают, кто в России сейчас вкладывается в стартапы и в какие сферы инвестируют активнее всего. На основе цифр мы сделали инфографику — она поможет начинающим предпринимателям понять, к кому можно обратиться за деньгами для своего бизнеса [3] .

Наибольшую активность за рассматриваемый период демонстрировали акселераторы (в первую очередь, ФРИИ) и бизнес-ангелы (частные инвесторы) — по 102 сделки. Частные фонды заключили 99 сделок, здесь мы также учитывали сделки ФРИИ, в котором фонд выступает как инвестор на более поздних, чем посевная, стадиях. Компании и корпоративные фонды совершили 66 сделок, включая частичную или полную покупку компаний стратегами. Фонды и акселераторы с государственным участием профинансировали 23 стартапа.

Однако по объемам финансирования проектов картина диаметрально противоположна. Больше всего денег на российском венчурном рынке потратили компании и аффилированные с ними фонды (около 20,9 млрд рублей) и частные фонды (20 млрд). За ними следуют частные инвесторы (3,2 млрд) и акселераторы (около 323 млн). Объясняется это просто: акселераторы и частные инвесторы обычно вкладывают небольшие суммы на ранних стадиях развития стартапов, а фонды и корпорации — инвестируют на более поздних этапах и более крупными чеками. Госфонды проинвестировали всего 724 млн рублей. Небольшое финансирование со стороны государства объясняется тем, что большинство государственных фондов — такие как «Фонд Бортника» — вкладывают деньги в наукоемкие проекты в виде грантов, не рассчитывая на отдачу от инвестиций.

За последние полтора года инвесторы чаще всего финансировали различные решения для автоматизации и упрощения ведения бизнеса — от электронного документооборота до корпоративного медицинского обслуживания. В этой сфере было совершено более 100 сделок. Также инвесторов интересуют проекты в области электронной коммерции (доставка еды и продуктов, каршеринг и другие сервисы, оплачиваемые онлайн или через приложения) — около 80 сделок. Остальные сферы значительно отстают. Так, стартапы, связанные с медициной, заключили 17 сделок, проекты в области «интернета вещей» — 21, компании, работающие с рекламными технологиями, — 26. Инвесторы сохраняют интерес к области финансовых технологий (20 инвестиций) и к образовательным проектам — профинансировано 18 компаний.

Опрошенные Inc. инвесторы сходятся во мнении, что какая-то «жизнь» на российском рынке «теплится». Однако направление движения российского венчура остается неясным.

Статистика и комментарии участников рынка показывают, что настроения пока скорее пессимистичные. Так, исследование MoneyTree (его ежегодно проводит PwC) показало, что общий размер российского рынка высокорискованных инвестиций в 2016 году снизился на 29% — с $232,6 млн до $165,2 млн, а количество заключенных сделок выросло совсем незначительно — со 180 до 184. При этом не учитывались сделки, размер которых составил менее $50 тысяч, — они отражены в статистике ФРИИ. Именно «ангельские» сделки сейчас составляют основную долю всей активности на венчурном рынке.

По данным ежегодного опроса Venture Barometer, в 2016 году оптимизм российских инвесторов снизился. В рамках исследования у респондентов спрашивали, как увеличится количество сделок в России к 2022 году. В 2016-м значительный рост прогнозировали 34% российских инвесторов (в 2015-м их было 40%), а незначительное увеличение — 43% (в 2015-м — 13%). С другой стороны, в 2015 году 25% респондентов ожидали «значительного уменьшения» числа сделок, а в 2016-м такого мнения придерживались только 6%.

Данные Руссофт

По итогам 2016 года привлечь инвестиции удалось 11% опрошенных компаний. Данный показатель был выше только в 2012 г. (12%), а в 2013-2014 годы он снизился до 7%. Рост этого показателя начался уже в кризисном 2015 г. В этот год стали расширяться сервисные компании, которые получили дополнительное конкурентное преимущество на внешних рынках из-за резкого снижения стоимости разработки ПО в долларовом выражении. Дополнительные инвестиции также привлекались под предстоящее импортозамещение на российском рынке.

Объем инвестиций рассчитан Ассоциацией РУССОФТ на основании данных ежегодного опроса руководителей софтверных компаний впервые для 2016 г., поскольку в предыдущие годы респонденты не указывали объем привлеченных инвестиций, а указывали только факт привлечения средств. Изменение анкеты позволило определить, что совокупный объем инвестиций в софтверной отрасли России в 2016 г. составил примерно $335 млн.

Ожидаемый объем внешних инвестиций по итогам 2017 г. и 2018 г. должен составлять около $1 млрд. Однако в реальности величина, скорее всего, будет ниже, поскольку в предыдущие годы планы компаний по привлечению инвестиций выполнялись не более, чем наполовину. Из года в год 20-25% опрошенных компаний рассчитывали на получение денег в течение двух ближайших лет, а в реальности получали только 7-12%.

В то же время, опрос 2017 г. показал, что компании более реалистично оценивают перспективы привлечения инвестиций в обозримом будущем. По итогам текущего года прогнозируют получение внешнего финансирования только 14% респондентов, а не 20-25%, как прежде. Инвестиции в отрасль должны вырасти не столько за счет расширения круга их получателей, сколько за счет увеличения среднего объема привлеченного внешнего финансирования, приходящегося на одну компанию. Почти две трети (62%) всех разработчиков ПО, которые получили такое финансирование в 2016 г., рассчитывают на него и в 2017 г., но с увеличением размера инвестиций на компанию в среднем в 2,5 раза.

Чаще всего инвестиции привлекают региональные и петербургские компании-разработчики программных продуктов, которые ориентированы на внешние рынки (особенно на рынки развивающихся стран) и созданы не более 10 лет назад. Однако в абсолютных величинах столичные компании по-прежнему имеют намного больший объем привлеченных инвестиций.

При всех выявленных улучшениях, для региональных компаний и для всей софтверной отрасли нехватка инвестиционных средств остается одной из ключевых проблем развития. Ожидаемый объем привлеченных инвестиций всего лишь отражает планы компаний, которые они считают вполне реалистичными. Реальная потребность во внешнем финансировании намного больше (скорее всего, в разы). Следовательно, можно говорить о том, что ежегодно отрасль нуждается в миллиардах долларов инвестиций.

Складывается следующая несколько парадоксальная ситуация: в России имеется огромная неудовлетворенная потребность в инвестициях у софтверных компаний при значительном объеме свободных средств у предприятий различных отраслей экономики. При этом владельцы этих предприятий уже интересуются возможностью вложения в ИТ-сектор, но не знают, как это сделать. Имеющиеся свободные средства в других отраслях могут полностью покрыть все нынешние потребности разработчиков программного обеспечения и других высокотехнологичных предприятий. Особенно, если учитывать капиталы, образованные в нефтегазовой отрасли.

Мешает межотраслевому перетоку капитала то, что в России очень мало специалистов, знающих зарубежные рынки и способных оценить перспективность создаваемых новых программных продуктов. Соответствующая экспертиза сконцентрирована в США и еще в ряде стран (например, в Израиле). Отчасти поэтому российские стартапы переезжают туда, где есть такая экспертиза. Они получают там инвестиции, открывают компании, хотя разработка остается чаще всего в России. Американские венчурные инвесторы, как правило, требуют от них смены юрисдикции. В чисто российскую компанию вкладывать средства они, за редким исключением, не готовы из-за геополитических рисков.

Не хватает необходимой экспертизы и у российских венчурных фондов, которые пошли не по пути ее расширения, а по пути расширения географии своей деятельности, во многом переориентировавшись в последние 2 года с России на другие страны. Количество российских специалистов, знающих зарубежные рынки и обладающих продуктовой экспертизой, постепенно растет, но требуется существенно ускорить этот рост.

Данные PwC

Сектор информационных технологий привлек в России больше всего венчурных инвестиций. ИТ стали объектом 110 венчурных сделок, то есть 70% всех таких сделок, заключенных в течение года. При этом общая сумма вложений в ИТ составила $149,6 млн, или 90% от всех инвестиций данного типа. Остальное было вложено в биологические и промышленные технологии. К таким выводам пришла компания PricewaterhouseCoopers (PwC), исследовавшая российский рынок венчурных инвестиций.

По данным PwC, количество венчурных сделок в ИТ-секторе выросло в 2016 г. на 13% по сравнению с 2015 г., когда их насчитывалось 97. Компания объясняет это тем, что значение ИТ в различных сферах бизнеса постоянно растет, поэтому инвесторы все охотнее вкладывают средства в технологическую трансформацию.

Однако общая сумма сделок по сравнению с предыдущим годом уменьшилась на 27% – в 2015 г. она составляла $2,1 млн. По данным PwC, причиной стало снижение средней стоимости одной сделки: в 2016 г. этот показатель составил $1,4 млн, в то время как в 2015 г. он достигал $2,1 млн.

Инвестиции по различным направлениям ИТ

Больше всего венчурных средств в 2016 г. было вложено в облачные технологии и ПО – сумма достигла $41,8 млн, то есть 28% от общего объема рынка. В 2015 г. самым финансируемым направлением была электронная коммерция, получившая за год в общей сложности $73 млн. PwC объясняет смену лидирующего направления тем, что технологии в электронной коммерции уже достигли требуемого уровня развития. Соответственно, на первый план вышли проблемы перевода данных в облака, безопасности этих данных и создания необходимого ПО [4] .

В тройку лидирующих ИТ-направлений по объему инвестиций также вошли технологии в финансовом секторе (финтех) и справочно-рекомендательные сервисы вместе с социальными сетями. В 2016 г. они получили по $15 млн, то есть по 10% от общей суммы венчурных вложений в ИТ.

Что касается количества сделок, то здесь также лидирует облачные технологии, на которые в 2016 г. пришлось 19 сделок – на 8 больше, чем в 2015 г. Тройку лидеров замыкают электронная коммерция и рекламные технологии – по этим направлениям было заключено по 13 соглашений. PwC отмечает резкий рост интереса инвесторов к рекламным технологиям – в 2015 г. они были объектом всего 2 сделок.

Самая большая средняя стоимость сделки была отмечена в подсекторе туризма – $3 млн при 4 соглашениях. Вторую строчку занимают телекоммуникации – $2,7 млн при 4 сделках. На третьем месте находятся облачные технологии и ПО – $2,2 млн при 19 договоренностях.

Самые крупные венчурные соглашения по ИТ в 2016 г. – это сделки, заключенные компаниями GridGain Systems (Гридгаин Рус) и NGINX. GridGain Systems привлекла в феврале $15 млн от таких инвесторов как Сбербанк, а также фонды Almaz Capital, MoneyTime Ventures и RTP Ventures. NGINX получила в апреле $8 млн от Runa Capital, Telstra Ventures, NEA, e.ventures и Index Ventures.

ИТ-инвестиции по сегментам и кварталам

Из $149,6 млн венчурных инвестиций в ИТ-сектор большая часть была потрачена на расширение бизнеса – около $86,9 млн. Посевные инвестиции составили всего $3,7 млн, финансирование стартапов – $7,9 млн, инвестиции на ранней стадии – $51,1 млн. В целом посев и стартап получили 8% средств, более зрелые вложения – 92%.

Если говорить о количестве сделок, то в 2016 г. лидируют инвестиции ранней стадии – на этот сегмент пришлось 53 договоренности. Посевных сделок за год набралось 16, соглашений по стартапам – 12, договоренностей по расширению – 29. Стартапы – это единственный сегмент, где количество сделок уменьшилось: в 2015 г. их число достигало 16.

По мнению PwC, тот факт, что инвесторы вкладывают деньги в основном в поздние стадии ИТ-проектов, свидетельствует об их осторожности. Эта осторожность вызвана неопределенными макроэкономическими показателями, на фоне которых инвесторы отдают предпочтение «понятным» ИТ-продуктам и уже опробованным бизнес-моделям.

Почти половина венчурных инвестиций в ИТ, выпавших на 2016 г., была размещена в течение первого квартала: $54,5 млн в ходе заключения 26 сделок. На второй, третий и четвертый кварталы пришлось 27, 31 и 26 соглашений, на общую сумму $31,9 млн, $34,7 млн и $28,5 млн соответственно. В 2015 г. инвесторы активнее всего вкладывали деньги в ИТ в четвертом квартале.

Данные Фонда развития интернет-инициатив

Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) опубликовал в феврале 2016 года отчет о состоянии российского рынка прямых и венчурных инвестиций в сегменте «Интернет и информационные технологии» за 2015 г. Общая динамика рынка — нисходящая. Рынок уменьшился на 43% по сумме инвестиций на всех стадиях и на 20% по количеству сделок.

Средняя стоимость сделки в 2015 г. составила p152 млн против 210 млн в 2014 г. Таким образом, произошло уменьшение средней суммы сделки на 29%.

«Это объясняется всплеском активности на поздних раундах в 2014 г. Если сравнивать с 2013 г., то в 2015 г. средняя сумма сделки выросла со p129 до p152 млн», — пояснили исследователи.

В сравнении с 2013 г. произошло увеличение объемов инвестиций на 1,2%, при сокращении числа сделок на 14% [5] .

Структура сделок

На предпосевной стадии число сделок в 2015 г. сократилось на 7%, а объем — на 5%. Средний объем сделки на предпосевной стадии остался на уровне 2014 г. и составил p1,64 млн.

На посевной стадии наблюдалось сокращение числа сделок на 14%, но увеличение суммы инвестиций на 17%. Средний объем сделки в 2015 г. увеличился на 36% до p24,75 млн.

Рост сделок на предпосевной стадии в 2014 г. повлиял на рост сделок на посевной стадии в 2015 г., так как, по мнению инвесторов, возросло количество качественных стартапов.

Аналогичная ситуация со сделками на раунде А: количество сделок сократилось (на 36%), тогда как суммы инвестиций выросли (на 10%).

География инвестирования

В 2015 г. росло количество региональных стартапов, что привело к сокращению доли Москвы с 71% до 56%, и в результате доли центрального федерального округа на 11% — с 73% до 62%. Доля Москвы от сделок центрального федерального округа составила 91% в 2015 г.

Среди городов сохраняют лидерство Санкт-Петербург (12% от общего количества сделок в России), Екатеринбург (4%) и Казань (3%). Большая доля инвестиций ФРИИ в 2015 г. пришлась на регионы — 61%.

Отраслевое распределение инвестиций

В 2015 г. наибольшие инвестиции наблюдались в следующих отраслях: решения для бизнеса (31%), электронная коммерция и сервисы рекомендаций (19%). Появился интерес к инвестициям в отраслях интернета-вещей (если в 2014 г. доля этой отрасли составляла 1%, то в 2015 г. — 7%) и медицины (рост с 1% до 4% соответственно). «Возросшее число проинвестированных проектов в этих отраслях говорит об укрепление заявленных трендов. Можно ожидать, что данные отрасли станут двигателями рынка в 2016 г.», — прокомментировали исследователи.

Данные J’son & Partners Сonsulting

Согласно исследованиям J’son & Partners Сonsulting, объем нового финансирования на венчурном рынке РФ с участием ИКТ-проектов по сравнению с 2013 годом снизился на 16,8% и составил $122,5 млн [6] .

В 2014 году на венчурном рынке РФ с участием ИКТ-проектов совершено 182 сделки, среди которых 138 сделок на сумму $74,7 млн относятся к сегменту интернет-сервисов. Наибольшей популярностью в этом сегменте пользовались проекты SaaS, рекламные платформы и маркетинговые сервисы, прежде всего в сфере B2B.

В 2014 году сегмент мобильных приложений российского венчурного рынка привлек $23,5 млн на 29,8% больше, нежели в 2013 году. Количество свершенных сделок в этом сегменте, за 2014 год снизилось на 17,6% — до 28. Среди них несколько выделяются проекты повышения уровня языкознания, рекрутмент-порталы. Аналитики отметили превалирование B2B-проектов в этих сегментах.

В сегменте электронной коммерции венчурного рынка РФ в 2014 году совершено 32 сделки на сумму $90,2 млн. За 2013 год в сегменте электронной коммерции совершено 43 сделки на сумму $163,6 млн.

J’son & Partners Сonsulting оценила объем нового финансирования на венчурном рынке РФ 2014 года в $258,2 млн, что демонстрировало сокращение на $88,8 млн в сравнении с 2013 годом. Количество сделок уменьшилось на 14. По мнению аналитиков, рынок сократился из-за возрастающих рисков венчурных проектов, а финансирование значительно подорожало — в итоге банки закрыли лимиты на кредитование рискованных проектов.

Данные PWC: ИТ-сектор в лидерах по объему венчурных сделок

Объем венчурного рынка России составил $480,9 млн за 2014 год. ИТ-сектор лидировал по количеству венчурных сделок и сумме привлеченных инвестиций в отчетном периоде, сообщили в своем исследовании PricewaterhouseCoopers и Российская венчурная компания (РВК).

Количество венчурных сделок в ИТ-секторе в 2014 году, по сравнению с предыдущим годом, сократилось на 31% и составило 133 сделки общей стоимостью $440,6 млн. Средний размер сделки в секторе не изменился и составил $3,3 млн.

Среди подсекторов ИТ в 2014 году по количеству сделок, сумме инвестиций и средней сумме сделки лидировал сегмент электронной коммерции. В этом подсекторе в 2014 году зафиксировано 25 сделок на общую сумму $96,4 млн. Второе место по количеству сделок делят справочно-рекомендательные сервисы и социальные сети, рекламные технологии и облачные технологии/программное обеспечение.

Карта сделок в российском интернет-сегменте 2012-1П2014

Карта сделок в российском интернет сегменте 2012-1П2014, представленная в августе 2014 года, основана на международной базе данных о венчурной индустрии CB Insights и включает в себя сделки с российскими интернет-компаниями свыше 150 тысяч долларов за период с 1 января 2012 по 30 июня 2014 года.

Методология CB Insights предполагает более мелкое деление по сегментам, чем у большинства российских аналитических компаний. Так, в интернет-сегмент по классификации CB Insights не входят: стартапы и компании, занимающиеся мобильными приложениями, мобильной коммерцией, Wi-Fi, устройствами и технологиями связи (входят в сегмент Mobile & Telecom).

За период 2012-1П2014 в российском интернет-сегменте состоялось 17 выходов инвесторов/собственников. При этом пять из них – в первом полугодии 2014 (Finparty.ru, Delivery Club, Auto.ru, ВКонтакте, IT Invest).

Кликните два раза чтобы увеличить

В 2012-2013 годах около половины инвестиций в интернет-сегменте приходится на посевную стадию (52% от всех сделок). Средний размер сделки на этой стадии составил 0,65 млн долларов, наиболее часто встречающийся – 0,45 млн долл.

Всего российскими стартапами по данным CB Insights было привлечено за первое полугодие 2014 года инвестиций на 231,7 млн долларов.

Крупнейшей сделкой после сделок ВКонтакте (Таврин – Mail.ru Group) стала покупка Яндексом портала auto.ru (объявленная сумма сделки 175 млн долларов) и приобретение допэмиссии Ozon (10,8%) за 150 млн долларов АФК Система и МТС.

Крупные сделки в первом полугодии происходили преимущественно в сегменте электронной торговли: помимо Ozon.ru, это приобретение агрегатора сервисов по доставке еды Delivery Club международной группой компаний Foodpanda, сделки Naspers – Esky.ru, Vaizra Capital – Островок, Kinnevik – Avito, IFC — Lamoda.

В мире на интернет-сегмент в 1 полугодии 2014 пришлось 23,93 млрд долларов инвестиций, что на 110% больше, чем в первом полугодии 2013 года.

Средний размер сделки в интернет-сегменте в мире во втором квартале составил 10,2 млн, наиболее часто встречающийся – 1.7 млн долларов. В России 21,45 млн долл. и 1,9 млн долл. соответственно.

2012: Электронная торговля — главная цель инвесторов

Ожидание роста на 50%

При условии сохранения благоприятных условий в российской и мировой экономике, в 2012 году российский венчурный рынок продолжит свой рост и достигнет новых рекордов. По оценкам PwC и ОАО «РВК» (июнь 2012 г), объем венчурных инвестиций в российский ИТ-сектор в 2012 году может вырасти больше чем на 50% и превысить 450 млн долл. США.

Рейтинг русскоговорящих интернет-миллионеров

В 2012 году издание «Секрет фирмы» подготовило рейтинг 50 интернет-миллионеров из числа русскоговорящих предпринимателей.

Декабрь 2012: 25 сделок на $170 млн

Декабрь 2012 года стал довольно насыщенным месяцем на рынке – в этот период зафиксировано самое большое число сделок за год и также появилось больше всего фондов и инкубаторов. Вместе с тем отрасль по-прежнему развивается неравномерно и ее фон определяется 1-2 крупнейшими сделками на суммы, превышающими треть от общего объема инвестиций на рынке, а не несколькими десятками сделок на меньшие суммы, но суммарно составляющие до 20-40% рынка, что характерно для развитого рынка венчурного капитала.

В отличие от прошлых месяцев активность проявляют банки и крупные стартапы, получившие возможность приобретать активы или команды. Самой горячей темой для инвестиций стал финсектор, который развивается в русле построения инфраструктуры для и без того активного развивающегося отечественного e-Commerce-направления.

Аналитика российского венчурного рынка за декабрь 2012 года представлена в инфографике StartupAfisha [7] . Всего в декабре 2012 года было заключено 25 сделок на сумму $170 млн. Помимо электронной коммерции (28%) популярными направлениями также стали реклама и поиск (20%), контент-проекты и SaaS (по 16%), а также финансы (12%) и ИТ в медицине (6%).

2011: 139 сделок на $237 млн

Весь ИТ-сектор: исследование РВК

На ИТ-сектор в 2011 году пришлось абсолютное большинство венчурных инвестиций в России. Среди лидирующих направлений по объему привлеченных инвестиций были электронная коммерция, а также проекты, связанные с онлайн-развлечениями и социальными сетями.

По данным исследования PwC и ОАО «РВК», общий объем венчурных инвестиций в российский ИТ-сектор в 2011 году составил 237 млн долл. США, которые были получены в результате 139 сделок.

Венчурный рынок России характеризуется неоднородностью: он представлен, с одной стороны, большим количеством мелких, не поддающихся учету частных инвестиций в проекты на самых ранних стадиях и, с другой стороны, рядом крупных сделок с участием компаний, уже добившихся успеха. В анализ PwC и ОАО «РВК» не вошли большинство сделок объемом менее 50 тыс. долл. США и крупные сделки объемом более 50 млн долл. США, не носящие на сегодняшний день систематического характера, а также гранты, представляющие собой нерыночный инструмент финансирования инновационных компаний.

По разным оценкам, до 50% рынка могут быть неучтенными в связи с закрытым характером сделок.

География инвесторов

Если говорить о географии инвесторов, хотя инвесторы из России ожидаемо являются основной движущей силой развития российского рынка (они приняли участие в 74 сделках), интересно отметить немалое количество сделок с участием иностранных инвесторов, в том числе:

• из США (14 сделок),
• Германии (8 сделок), а также
• Франции, Канады, Швеции и Швейцарии (всего — 6 сделок).

Анализ венчурных инвестиций в ИТ-сектор по подсекторам

Лидерами по привлечению инвестиций в 2011 году были проекты, так или иначе связанные с электронной коммерцией. На этот подсектор приходится 33 сделки, в рамках которых были привлечены инвестиции на сумму около 107 млн долл. США.

По количеству завершенных сделок далее следуют венчурные проекты, связанные с развлечениями и социальными сетями: 31 сделка и 57 млн долл. США привлеченных инвестиций. На третьем месте по количеству завершенных сделок — проекты, связанные с применением и разработкой облачных технологий: 29 сделок. Несмотря на высокую активность в данном подсекторе, объем венчурных инвестиций в рамках указанных сделок составил всего 17 млн долл. США. Проекты, связанные с развитием сервисов по работе с информацией и ее обменом, а также сервисов дистанционного обучения, привлекли в 2011 году около 33 млн долл. США — в рамках 21 сделки.

Венчурные инвестиции в ИТ-сектор в разбивке по стадиям проекта

Анализ распределения венчурных инвестиций по стадиям жизненного цикла инвестируемых проектов показал, что более половины от общего количества сделок (77 сделок) составили сделки по привлечению венчурных инвестиций компаниями, находящимися на «посевной» стадии, а почти четверть (34 сделки) — компаниями на стадии «стартап». При этом привлеченные объемы инвестиций составили всего 30.6 млн долл. США и 38.8 млн долл. США соответственно.

Наибольший объем инвестиций, 94 млн долл США в результате всего 16 сделок, привлекли компании и проекты, находящиеся на стадии «раннего роста». Эти цифры характерны для молодого российского рынка инновационных технологических компаний, основная активность на котором началась всего несколько лет назад и где до сих пор преимущественно существовала потребность в «стартовых» инвестициях.

Интернет-компании: Исследование Fast Lane Ventures

В июне 2012 года Fast Lane Ventures завершила исследование, посвященное финансированию российских интернет-компаний и стартапов в 2010-2011 гг. В исследовании представлены более 270 сделок в российском интернете с полной информацией по дате, объему финансирования и инвесторах. Собрана наиболее полная информация о грантах, инвестициях стадии seed и последующих раундов, а также выходы и покупки пакетов акций компаний.

Полный текст исследования одним файлом здесь

В 2011 году количество сделок увеличилось почти в 3.6 раза (215). Общий объем инвестиций в «молодые» интернет-компании и стартапы вырос до $540 млн., что составило уже 26,7% от общего объема рынка ($2,15 млрд. с учетом IPO Yandex, покупки доли в VKontakte компанией Mail Group, инвестиций ruNet, Rakuten и Index в Ozon). Несмотря на позитивную динамику, российский интернет-рынок продолжает оставаться непрозрачным. По оценкам экспертов Fast Lane Ventures объем непубличных сделок в Рунете примерно равен объему публичных, информация по которым открыта.

С учетом этих сделок общий объем инвестиций в российские интернет-компании и стартапы мог составить около $500 млн. в 2010 году и $1 млрд. в 2011.

Последние два года продемонстрировали радикальный рост интереса инвесторов к интернет-стартапам на стадии seed. Количество компаний, получивших стартовые инвестиции в 2011 году, выросло более чем в 4 раза по сравнению с 2010 (22 сделки в 2010 – 91 сделки в 2011). Общий объем seed инвестиций в 2010 году составил $8,7 млн. и 14,1 млн. в 2011.

Также в этот период можно наблюдать беспрецедентный рост грантового финансирования: за два года 61 стартап получил более $20 млн. в виде грантов (до 2010 года эта цифра стремилась к нулю).

На фоне заметного роста объемов инвестиций на стадии seed, финансирование более поздних раундов и выходы из бизнеса не демонстрируют столь же позитивной динамики и представляют скорее «узкое место» в инвестиционном процессе Рунета. Анализ 8 сделок, которые могут быть квалифицированы как выходы, показал, что половина из них – это приобретение команд и технологий. Полноценными «историями успеха» могут считаться только две сделки: покупка Darberry компанией Groupon и Qik – компанией Skype.

Основным объектом инвестиций и главным драйвером роста российского интернета остается электронная коммерция. Анализ наиболее крупных сделок подтвердил приверженность инвесторов проверенным бизнес-моделям и компаниям-лидерам а своих сегментах. Как минимум половина из топ-10 инвестиций, включая VKontalte, Darberry, Avito, Kupivip и др., являются аналогами западных бизнес моделей.

Ключевой вопрос ближайших лет – темпы развития российской венчурной инфраструктуры: хватит ли у нее ресурсов, чтобы продолжить инвестировать как во вновь стартующие, так и более зрелые бизнесы, профинансированные в исследуемый период.

2010: 59 сделок с интернет-компаниями

• В 2010 г. на российском интернет-рынке проведено 59 сделок. В «молодые» интернет-компании и стартапы инвестировано $225 млн., что составляет 17,3% от общего объема инвестиций в Рунет с учетом двух крупнейших сделок с участием зрелого бизнеса: IPO Mail Group и покупка доли в VKontakte компанией Mail Group ($1,3 млрд.). Данные Fast Lane Ventures (июнь 2012)

• Управляющий партнер венчурного фонда Runa Capital Дмитрий Чихачев говорит, что «в 2010 г. в ИТ и телекоммуникационных отраслях было официально объявлено о венчурных и private equity (прямых — прим. CNews) сделках примерно на $1,5-2 млрд». В эту сумму входит инвестирование на всех стадиях проектов: начиная с посевной и заканчивая поздней. Если считать только ИТ-отрасль, то объем инвестирования в нее на ранней — венчурной стадии — составил около $200 млн.

Директор по исследованиям Центра инноваций и высоких технологий компании Ernst&Young Юрий Аммосов оценивает объем венчурных инвестиций в российские ИТ в 2010 г. от $70 до 200 млн. Точнее, говорит эксперт, «оценить невозможно в силу непоследовательности данных об этом рынке».

Источник https://incrussia.ru/understand/inc-talks-ico-vs-venchurnye-investitsii-kak-my-budem-delat-biznes-investirovat-i-zhit-v-mire-blokchejna/

Источник https://www.tadviser.ru/index.php/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F:%D0%92%D0%B5%D0%BD%D1%87%D1%83%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%B8%D0%BD%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%B8_%D0%B2_%D0%98%D0%A2-%D1%81%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8

Источник

Источник